ОБ ОДНОМ СЛОВЕ-ВОЗГЛАСЕ
Николай Надбитович Убушаев, 2005
У калмыков очень богатый фольклор. Академик Б. Я. Владимирцов по богатству фольклора отводил им второе место после Индии. Устно-поэтическое творчество в какой-то мере изучено. В определенной степени изучен и богатый танцевальный фольклор, с его бесчисленным набором коленцев, прыжков и па, шавашей и возгласов — Хəдрис! Авад од! Холькад од! Эрелзəд од! и т. д. Вместе с тем изученность музыкального и песенного фольклора оставляет желать лучшего. А исполнительская манера, исполнительское мастерство народных певцов — выходцев из народа — вовсе нетронутая целина. Старые записи, материалы фольклорно-диалектологических экспедиций в архиве КИГИ РАН ждут своего исследователя.
В данной статье делается попытка рассказать об одном слове, услышанном не один раз в молодые годы. Это старинное слово ирһид. Оно было в ходу еще в период колхозного строя, когда люди работали бригадами и работу нередко сопровождали песнями. Оно часто звучало вечерами, когда талантливая, бесшабашная молодежь собиралась у кого-нибудь дома, играла кто на чем горазд, пела, кричала, танцевала…
Итак, о слове. Это красивое слово «ирһид!» пропевалось таким же красивым высоким голосом на фоне песни хорового или сольного исполнения. Данный возглас воспринимался присутствующими с воодушевлением, как обычно воспринимается возглас Хəдрис! во время искрометного танца. Это возглас воодушевления, любование красотой голоса. Существует калмыцкая пословица Буулимҗи уга баатр уга — ‘Нет богатыря без восхваления’. Аналогично этому можно сказать сүрə уга дуучи уга — ‘без воодушевления и певца нет’. Певцам, оказывается, тоже нужно восхваление, подбадривание. Так, видимо, возник возглас Ирһид! Это слово также применяется на охоте и имеет значение ‘Ату его!’, возглас подбадривания собаки, гонящейся за зверем.
Такой же возглас, вероятно, существует и у других монгольских народов. Исследователь монгольской народной музыки Б. Смирнов рассказывает, как певец запел песню без текста на непереводимый возглас Дзе! Семантика возгласа Ирһид! также не поддается расшифровке.
Однако, в словаре Г.Й.Рамстедта встречается словосочетание ирү сəəхн дуута ‘с высоким красивым голосом’. Здесь, как видно, слово ирхе, ярхы ‘резать, разрезать’ (старописьменная монгольская форма iragu) дает отглагольное прилагательное ирү ‘резкий, пронзительный’. Слово же ирһид, с которого начинался разговор, наряду со старокалмыцкими формами харид ‘возвращаясь’, барид ‘поймав’, является, как кажется, деепричастной формой от указанного выше слова iragu со значением ‘выше, звонче’, с переводом гласных непервых слогов в мягкий ряд под палатализующим влиянием начального [и].
В романе известного калмыцкого писателя Басанга Дорджиева «Чик хаалһ»1 говорится: Ольдан Һəрə хойр цер уга хоолар өргəд авсн дууна айс, цевр, шалдрң аһарт өөд хагдҗ, холын дүүрəнд җиңнв … ‘Чистый звук песни Ольдани Гари устремился ввысь и зазвенел далеким эхом’; – Ɵргəд! Ɵргəд! — гиҗ зөвəр машун улан болад орксн Бакдг дуучнриг сүрəлкүлв. — ‘Выше! Выше! — воодушевлял певцов порядком раскрасневшийся Бакдыг’.
О слове өргəд! также можно прочитать у других авторов. Так И. А. Житецкий пишет, что для поощрения певцов и танцоров начинают раздаваться возгласы: Хадрысь! ‘Бодрей!’, Еркче! ‘Выше!’. Г.Й.Рамстедт также приводит слово Ɵргəд! ‘Выше!’. При этом автор отмечает, что этот возглас применяется во время дойки кобыл.
Писатель Морхаджи Нармаев говорит: Ээдь бишв! — болҗ көвүд дөңнв». ‘Ребята поддержали возгласом Ээдь’. Доктор педагогических наук Б. Б. Оконов, однажды слушая исполнение народной песни, воскликнул: Ээль бишв! Эти последние два примера выражают согласие с исполнением, одобрение и образованы от слова Ээ ‘Да, да так, вот именно’. Можно также в этом духе сказать Ээ тиим, тиим бишв, ээлүхен. Это более пассивная форма одобрения.
Еще о словах ирһид и өргəд. Если бы не было разобрано происхождение первого и не было прозрачным происхождение второго, их можно было бы назвать фонетическими вариантами, тем более они функционально и семантически очень близки. Хотя этимология первого для не специалистов довольно-таки туманна, да и к тому же старая деепричастная форма не каждому может быть понятна, однако в ней присутствуют экспрессия и воодушевление, которые придают слову невесомость, полетность.
Слово же Ɵргəд! более позднее образование, оно сохраняет свою произносительную норму, свою семантику.
По бытовому использованию ирһид! выступает как охотничий термин, а өргəд! — скотоводческий. Первое слово более древнее, нежели второе.
Помимо всего сказанного, разбираемые возгласы, видимо, отражают этнические, региональные особенности этого музыкального, певческого возгласа. Ирһид! восклицают торһуды и цаатаны. Ɵргəд! восклицают дербеты. В любом случае богатый калмыцкий музыкальный, певческий фольклор ждет своих исследователей.
