КАЛМЫЦКИЙ ВКЛАД В РАЗВИТИЕ БУДДИЗМА НА ЗАПАДЕ

Джеффри Хопкинс, США
Пер.Антона Андреева

Развитие тибетского буддизма в Соединенных Штатах, возможно, пошло бы совсем иным путем, не попади в Америку горстка эмигрантов , чья удивительная одиссея по земному шару продолжается уже четыре столетия . 23 ноября 1952 г. небольшое сообщество беженцев, этнических монголов из Советского Союза, известных как калмыки, освятило свой первый «молитвенный дом» в Америке, в местечке Фривуд Эйкрз, в Нью Джерси. Этот ритуал фиксировала самую западную точку, куда довелось проникнуть тибетскому буддизму за его тысячелетнюю историю. (Предки калмыков ранее принесли буддизм и в Европу из Западной Монголии в первой половине 17-го столетия).

Они назвали свой храм Раши Гемпил Линг, что в переводе означает «Святыня, преумножающая благость заслуги». Их благочестивый поступок выявил решительное изменение их положения сравнительно с тем, что было всего год назад. В феврале 1951 г., в шестой год безрадостного заключения в лагерях перемещенных лиц в Баварии, американская Комиссия по иммиграционным обращениям поддержала законное утверждение калмыков, что положение о расовых ограничениях не должно к ним относиться. Это социальное прогрессивное решение удалило последний барьер у их иммиграции в Соединенные Штаты. К концу того года первые из шестисот калмыков начали прибывать и поселяться, по большей части, в городе Филадельфия и в деревне Фривуд Эйкрз в Нью-Джерси.

Именно в эту общину в Нью-Джерси 3 февраля 1955 г. прибыл из Индии калмыцкий монах и ученый Геше Нгаванг Вангьял. Геше-ла оставил калмыцкие степи ради Тибета в 1922 году по воле своего духовного наставника, несравненного бурят-монгольского ламы Агвана Доржиева.

Способный ученик ламы Доржиева провел уже почти 30 лет в Тибете (также некоторое время в Пекине и Монголии), но китайское коммунистическое вторжение в 1950 году г. вынудило его переехать в Калимпонг в Западной Бенгалии. В этом бывшем центре британской власти геше-ла узнал об удачи калмыков и немедленно захотел присоединиться к ним в их новом пристанище. Мало кто, если таковые имеются, предсказал бы тогда непосредственное и долгосрочное влияние, которое он оказал на тибетские буддийские исследования следующих трех десятилетий.

Геше Вангьял был уникален среди других священнослужителей в калмыцкой общине из-за его (самостоятельного освоения) беглого английского языка и его степени геше буддийской философии, полученной на факультете Гоманг монастыря Дрепунг в Лхасе. Эти факторы вскоре после прибытия привели его к должности преподавателя в университете Колумбии, которая предоставила ему неслыханную в калмыцких духовных кругах России или Соединенных Штатов экономическую и личную независимость. Это так же привлекло к нему внимание со стороны разных групп людей жаждавших соприкоснуться с интеллектуальной, философской и духовной традицией, до того времени недоступной где-либо вне ее гималайского источника. В ответ на этот устойчивый рост интереса геше-ла основал и зарегистрировал Ламаистский буддийский монастырь в Америке (ЛБМА/ LBMA) в 1958 г., первое учреждение для научно исследования тибетского буддизма в этой стране. С помощью команды калмыцких плотников он построил храм/ здание школы в Фривуд Эйкрз. Это скромное и типичное сельское сооружение стало хорошей основой для будущего распространения тибетского буддизма, чему способствовали драматические и трагические события, происходящие в Тибете.

В марте 1959 г., после десятилетней оккупации страны коммунистическим Китаем, тибетцы организовали несколько восстаний в своей стране, которые привели к еще большим китайским репрессиям и в конечном счете – к бегству Его Святейшества Далай-ламы в Индию в поисках политического убежища в 1959 г. Первая политическая демонстрация в Америке с осуждением китайского подавления Тибета и в поддержку Далай-ламы имела место перед зданием ООН 27 марта 1959 г. Демонстрантами были калмыки из Нью-Джерси и Филадельфии.

Тем временем геше Вангьял составил свой собственный план действий. В течении года после установления Тибетского правительства в эмиграции в Индии геше-ла запросил и получил американское гражданство и паспорт. Тогда он немедленно отправился посоветоваться с Далай-ламой, как калмыцко-американское сообщество может помочь растущему тибетскому населению беженцев в Индии. Контакты геше Вангьяла с Его Святейшеством были очень облегчены его дружбой с Такцером Ринпоче, старшим братом Далай-ламы, постоянным посетителем калмыцких общин, где его очень тепло встречали, помимо всего прочего, из-за его прекрасного знания монгольского языка — коренного языка калмыков. В результате начала сотрудничество с Его Святейшеством четыре ламы, представляющих два из основных направлений тибетского буддизма, приехали в ЛМБА для изучения английского языка (они были первыми из многих тибетских монахов и ученых, кто впоследствии прибыл в Америку при субсидировании LMBA и временно или постоянно, как Кэн Римпоче Тарчин, который жил в калмыцкой общине).

По счастливому совпадению, вскоре после прибытия этих лам из Индии в 1962 г. ЛМБА принял первых трех студентов-американцев, Роберта Турмана(Гарвард), Кристофера Джорджа(Йельский университет) и Джеффри Хопкинса(Гарвард). В обмен на обучение ими английскому языку тибетоязычных лам тибетцы преподавали этим студентам тибетский язык и буддийскую философию. Все члены этого «первого класса» «доморощенных» студентов ЛБМА после начального обучения поощрялись геше Вангьялом к дальнейшему академическому продвижению. Все трое получили степень доктора наук, и двое из них, Турман и Хопкинс, создали собственные университетские программы для продвижения исследований тибетского буддизма в американской академической сфере. Многие из их студентов получили докторские степени и престижные академические должности, создавая второе и уже начало третьего поколения исследователей тибетского буддизма, корни которых могут быть прослежены до Фривуд Эйкрз.

Выпускник Гарварда, который был студентом Роберта Турмана (к тому времени аспиранта в Гарварде) и в последствии в течение долгого времени учеником геше Вангьяла, спровоцировал квантовый скачек интереса к тибетскому буддизму, происшедший в 1979 г., во время первого посещения Далай-ламой Америки. Работая за сценой как член персонала Белого дома при президенте Картере, Джоуль Макклери систематически вел к отказу от старой двадцатилетней политики официального негативного отношения к выдаче визы посещения США Его Святейшеству Далай-ламе. Воздействие этого сейсмического изменения в политике США по отношению к тибетскому буддизму и ненасильственной борьбе тибетского народа за реальную автономию нельзя переоценить, и оно слишком серьезно, чтобы описать его здесь достойным образом. Достаточно сказать, что этот первый визит Его Святейшества Далай-ламы навсегда изменил лицо буддизма в Америке и дал толчок головокружительному процессу, благодаря которому твердо установилось достойное место тибетологии в академической сфере как и положительное отношение к тибетскому буддизму в широких слоях населения.

Другой выпускник Гарварда, Джоуша Катлер, после многих лет ученичества у геше Вангьяла, после смерти геше-ла в 1983 г. стал преемником ламы как директор ЛМБА ( переименованного позднее в Тибетский буддийский исследовательский центр, ТБИЦ) и продолжил, вместе со своей женой, Дианой М. Катлер, работу, которую начал их учитель более 50 лет назад. Под управлением четы Катлеров связанные с ТБИЦ ученые двенадцать лет сотрудничали в переводе всех трех томов сочинения Цонкапы «Большое руководство к этапу пути Пробуждения». В знак признания превосходного результата их деятельности Его Святейшества Далай-лама даровал беспрецедентное шестидневное обучение по этому существеннейшему для тибетского буддизма тексту в июле 2008 г.- событие, организованное совместно с ТБИЦ и университетом Лехай

Когда геше Вангьял в начале 1970-х переместил ЛМБА на северо-западные холмы Нью-Джерси, исследования в области тибетского буддизма во Фривуд Эйкрз продолжались под руководствам геше Лобсанга Тарчина, выпускника колледжа Мей монастыря Сера в Тибете, ранее завершившего учебную программу Его Святейшества Далай-ламы и геше Вангьяла, начатую в 1962 г. Ко времени прибытия геше Тарчина в 1972 г. акцент программы переместился к приглашению в США монахов/ ученых для преподавания тибетской буддийской философии более широкой и более осведомленной американской аудитории. В середине 1970-х гг. геше Тарчин оставил ЛМБА что бы стать первым тибетским настоятелем монастыря Раши Джемпил Линг. На базе монастыря он неустанно продвигал изучение тибетского буддизма, обучая тибетскому языку, инициируя переводческие проекты, даруя учения, принимая известных учителей, и основал свою собственную организацию Дхармы – Махаянский центр сутры и тантры с подразделениями во Фривуд Эйкрз и Вашингтоне, округ Колумбия. Его срок пребывания как настоятеля первого тибетского буддистского религиозного центра Америки был на время прерван в 1991 г., когда он был назначен настоятелем воссозданного монастыря Сэра Мэй в Южной Индии – своей alma mater. После этого он возобновил свои проекты в США и занимался ими вплоть до своей смерти в 2004 г. Его организация и много его студентов продолжают работу своего ламы и духовного друга на базе Рэши Джемпил Линг.

Летом 1991 года, спустя неделю после заключительной агонии Советского Союза, Его Святейшество Далай-лама нанес исторический визит в Калмыцкую республику России. Как только он ступил на землю аэропорта в Элисте, столице республики, кто-то крикнул: «Ваше Святейшество, почему Вы здесь?», без колебаний ответил Далай-лама: «Я здесь из-за моего друга, геше Вангьяла!».

Такая личная одиссея геше Вангьяла совершила полный круг. Он покинул дом молодым человеком, что бы изучить буддийскую философию в Тибете с надеждой по возращении разделить это приобретенное знание со своими соотечественниками и соотечественницами.

Произошедшие коммунистические революции, мировые войны (горячие и холодные) и другое насилие помешали этим планам, и путь геше Вангьяла законился среди его соплеменников, брошенных войной беженцев, которые чудесным образом нашли землю досуга и возможностей, которую почти все воспринимали и хвалили как непревзойденный рай сравнению с их прошлыми местами жительства. Укоренившаяся в их культуре потребность охранять свою веру, развитая за столетия существования в откровенно враждебной политической, духовной и социальной среде Южной России теперь служила им достаточно хорошо, что бы создать необходимые и достаточные условия для ее распространения в относительно свободной атмосфере. Калмыки Америки создали духовно плодородную почву, которая ждала квалифицированного возделывания калмыцким ученым – образованным, талантливым, энергичным, и с железной решимостью, — чтобы принести первые цветы мудрости и сострадания , которые глубоко резонировали не только повсюду на новой земле, но охватили океаны и континенты, чтобы снова пустить корни в том месте где они зародились.